Не вызывает сомнений тот факт, что основополагающим элементом в создании условий, позволяющих субъектам реально участвовать в исполнительном производстве, является их надлежащее информирование об исполнительных действиях и мерах принудительного исполнения.
В настоящее время институт извещений и вызовов закреплен в гл. 4 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) и достаточно детально регламентирует порядок информирования лиц, участвующих в исполнительном производстве.
В соответствии со ст. 24 Закона об исполнительном производстве:
1) лица, участвующие в исполнительном производстве, извещаются о времени и месте совершения исполнительных действий или применения мер принудительного исполнения;
2) лица, участвующие в исполнительном производстве, вызываются к судебному приставу-исполнителю.
Названные процессуальные действия судебного пристава-исполнителя являются обязательной предпосылкой законности совершения всех последующих действий в рамках исполнительного производства. Вместе с тем в качестве исключения выступают случаи, когда:
1) исполнительный документ подлежит немедленному исполнению;
2) накладывается арест на имущество или принимаются иные обеспечительные меры в соответствии с процессуальным законодательством.
Здесь судебный пристав-исполнитель хотя и вправе совершать исполнительные действия и применять меры принудительного исполнения без предварительного уведомления об этом лиц, участвующих в исполнительном производстве, однако обязан проинформировать об этом указанных лиц не позднее следующего рабочего дня после дня их совершения или применения (ч. 2 ст. 24 Закона об исполнительном производстве).
Вызовы лиц в рамках исполнительного производства, как правило, осуществляются посредством направления повестки с уведомлением о вручении, что в целом соответствует общим подходам процессуального законодательства. Доведение юридически значимой информации может быть осуществлено также путем отправления телефонограммы, телеграммы. Более того, возможно направление извещений с использованием электронной почты, СМС-уведомлений и иных видов связи и доставки. Возможно направить уведомление также и нарочным, т. е. непосредственно лицом, который согласился его вручить по поручению судебного пристава-исполнителя.
Следует отметить, что Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 441-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об исполнительном производстве" (далее - Закон N 441) были внесены поправки, направленные на совершенствование института извещений и вызовов в исполнительном производстве в части уточнения обязанностей судебного пристава-исполнителя по уведомлению лиц, участвующих в исполнительном производстве, а также повышения регламентации указанных процедур в целом.
Так, в прежней редакции ст. 24 Закона об исполнительном производстве отсутствовало указание на срок, в течение которого судебный пристав-исполнитель должен был известить лиц, участвующих в исполнительном производстве, в ситуациях немедленного исполнения или же исполнения обеспечительных мер. Теперь, как уже указывалось выше, срок определен в пределах следующего рабочего дня после дня их совершения или применения.
Законодательно в четком виде предусмотрена возможность предоставления судебному приставу-исполнителю в письменной форме в том числе и адреса электронной почты для направления по нему соответствующих извещений.
Содержание повестки теперь дополнилось обязанностью указывать в ней адрес официального сайта Службы судебных приставов в сети "Интернет" (п. 1 ч. 1 ст. 25 Закона об исполнительном производстве).
Если же взыскатель или должник не проживает (не находится) по адресу, указанному в исполнительном документе, то повестка (иное извещение) должна быть направлена по месту жительства гражданина, а для юридических лиц - по юридическому адресу организации (ч. 1.1 ст. 27 Закона об исполнительном производстве).
Следует подчеркнуть, что приведенные законодательные изменения во многом были продиктованы проблемами, возникавшими на практике и приводящими к затягиванию или делигитимизации процедур исполнительного производства. Внесенные поправки в указанном контексте должны рассматриваться как продуктивные.
В то же время имеются спорные положения. Так, одной из тенденций действующего процессуального законодательства выступает его стремление к оптимизации юридических процедур и конструирование их таким образом, который позволял бы процессуально преодолевать ситуации, приводящие к затягиванию реализации процессуальных прав и обязанностей субъектов. Речь в данном случае может вестись и о презумпциях надлежащего извещения. Проблема презумпций сегодня становится предметом как серьезных теоретических исследований, так и немаловажным аспектом при рассмотрении общих вопросов института извещений в процессуальном праве. Как бы то ни было, надлежащее извещение лица в процессе выступает фундаментальным механизмом информирования субъекта, позволяющего ему в конечном счете наиболее эффективным способом защищать свои права и интересы, что одновременно обеспечивает и законность совершаемых процессуальных действий всеми остальными участниками того или иного процесса.
Презюмирование надлежащего извещения лица в отсутствие его реальной осведомленности отвечает в некотором смысле признакам юридической фикции как положения, при котором явлениям придаются не характерные им с самого начала юридические свойства.
Закон об исполнительном производстве вслед за АПК РФ (ст. 123) также устанавливает презумпцию надлежащего извещения. Согласно ч. 2 ст. 29 Закона об исполнительном производстве лицо, участвующее в исполнительном производстве, считается извещенным, если:
1) адресат отказался от получения повестки или иного извещения;
2) несмотря на получение почтового извещения, адресат не явился за повесткой (иным извещением), направленной по его адресу.
Закон N 441 дополнил указанные случаи третьей ситуацией, когда извещение направлено по последнему известному месту жительства лица, участвующего в исполнительном производстве, или по адресу, который был сообщен судебному приставу-исполнителю в письменной форме для уведомления данного лица (включая адрес электронной почты), однако направленное извещение извещаемое лицо не получило. Подобное правило закреплено п. 3 ч. 2 ст. 29 Закона об исполнительном производстве.
Задачи процессуальной экономии, разумеется, во все времена стояли и будут стоять перед правовой наукой, и мы едва ли сможем отказаться в полной мере от юридических фикций, однако не стоит забывать, что они являются крайне нежелательной ситуацией в законодательстве и именно так должны всеми восприниматься. Представляется уместным суждение О. Г. Дьяконовой о том, что презумпция извещения должна действовать, но ее распространение не может быть безграничным. Автор замечает: "Исходя из принципа, что надлежащим будет являться только такое извещение, получение которого можно проверить, необходимо иметь в виду, что наличие презумпции и ее неограниченное применение позволяют отойти от такого понимания. Следует в первую очередь отыскать способы фактического (действительного) извещения лиц, участвующих в деле" . Солидаризируясь с подобной трактовкой пределов применения презумпции надлежащего извещения, мы считаем необходимым акцентировать внимание также и на международно-правовых стандартах в этой области.
Так, стремление упростить порядок транснационального исполнения привел ЕС к принятию на первом этапе Регламента "Брюссель-II bis", отменившего экзекватуру по отдельным категориям дел, а на втором - Регламента, создавшего механизм Европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям, который вступил в силу с октября 2005 г. Названный Регламент распространяется на все государства - члены Европейского Союза, за исключением Дании.
Регламент предусматривает возможность придания качеств ЕИЛ следующим исполнительным документам: 1) судебное решение; 2) судебное соглашение (в частности, мировое соглашение) и 3) аутентичные документы по бесспорным требованиям (par. 1 Article 3).
Причем под судебным решением понимаются как собственно решения судебных органов, так и постановления судебных исполнителей (par. Article 4).
К аутентичным относятся документы, определяемые государством в качестве бесспорных, а также в некоторых случаях административные соглашения (p. "b", par. 3 Article 4).
Введение упрощенного порядка, исключающего какую-либо предварительную проверку со стороны исполняющего государства, должно сопровождаться созданием эффективных механизмов судопроизводства, которые гарантировали бы исполняющему государству факт того, что все основные процессуальные права должника ни в коей мере не были ущемлены в стране выдачи ЕИЛ. Для этого Регламент значительное внимание уделяет "минимальным стандартам", соблюдение которых выступает предпосылкой такой выдачи. В основном они направлены на проверку факта информированности должника о состоявшемся процессе и вынесении в отношении него соответствующего судебного акта.
В Регламенте содержится важное положение, запрещающее применение в национальном законодательстве любой юридической фикции, приводящей к выводу о соблюдении минимальных стандартов (p. 13 Reg. 805/2004). Иными словами, недопустимым является, к примеру, установление каких бы то ни было презумпций получения должником уведомления без фактического совершения действий по его вручению.
С сожалением можно констатировать тот факт, что вектор отечественного законодательства об исполнительном производстве нацелен на более широкое применение презумпции надлежащего извещения в отсутствие действенных мер, гарантирующих реальность информирования лиц, участвующих в исполнительном производстве. В этой связи видится важным предложить иной взгляд на роль судебного пристава в механизме эффективного доведения юридически значимой информации до лиц, участвующих в исполнительном производстве.
В настоящее время обеспечение установленного порядка деятельности судов образует нормативно закрепленную задачу Федеральной службы судебных приставов, которая названа в качестве первой и реализуется судебными приставами по обеспечению установленного порядка деятельности судов в тесном взаимодействии с соответствующими судебными органами. В широком ее понимании она преследует цель обеспечения нормального судопроизводства.
Существующее сегодня узкое понимание задачи обеспечения установленного порядка деятельности судов является, на наш взгляд, неприемлемым и негативно влияющим на уровень реализации административно-исполнительной деятельности ФССП России.
Названная задача образует непосредственно силовую составляющую деятельности Службы и должна рассматриваться в системе задач органов исполнительной власти сегодня в качестве одной из приоритетных, обеспечивающая реальность судебной защиты прав и свобод каждого посредством поддержания общественного порядка при отправлении правосудия судебными органами. Вместе с тем столь важная область правовой действительности практически полностью изъята из орбиты научных интересов ученых-правоведов, в результате чего доктринальный анализ обоснованности возложения на ФССП России и объем названной задачи в современном административном праве отсутствуют.
Возложение данной задачи на ФССП России необходимо рассматривать исключительно во взаимосвязи с задачей защиты прав граждан, организаций и иных образований (в том числе публичных) при исполнении актов юрисдикционных органов. Приведение в исполнение исполнительных документов выступает логическим следствием действующего правового механизма вынесения данных актов, которые, в свою очередь, преследуют цель защиты прав и законных интересов соответствующих лиц. Наряду с этим не менее важным с точки зрения значимости для существующего механизма защиты прав является не только исполнение в рамках исполнительного производства уже вынесенных актов, но и обеспеченность (гарантированность) самой процедуры деятельности юрисдикционных органов, выносящих указанные акты, подлежащие впоследствии исполнению судебным приставом-исполнителем. Названную деятельность необходимо рассматривать как непосредственно обеспечивающую (примыкающую) исполнительное производство, как интегрированную составляющую задачи защиты прав граждан, организаций и иных образований (в том числе публичных) при исполнении актов юрисдикционных органов, поскольку без соблюдения (обеспечения) установленной процедуры (порядка) вынесения акта, направленного на защиту прав и законных интересов лица, едва ли можно утвердительно говорить о полноценности существующего механизма защиты прав. Процедура вынесения и процедура исполнения актов юрисдикционных органов обладают признаком единства цели, взаимообусловленности и позволяют констатировать перманентный характер их связи, несмотря на различные способы правового воздействия в отношении субъектов складывающихся правоотношений. В правовом государстве названные процедуры просто обречены быть реальными и эффективными, что должно составлять единую комплексную задачу самостоятельного, специально уполномоченного органа государственной власти - Федеральной службы судебных приставов. Анализ существующего российского законодательства, относящегося к деятельности ФССП России, позволяет сделать однозначный вывод о том, что сегодня Служба хотя и исполняет достаточно широкий спектр актов уполномоченных органов и иных лиц, перечень которых закреплен ст. 12 Федерального закона об исполнительном производстве, но обеспечивает установленный порядок деятельности лишь одного из них - судебных органов. Думается, сложившаяся ситуация нуждается в переосмыслении. Органы Федеральной службы судебных приставов должны обеспечивать юрисдикционную деятельность не только судов, но и иных органов и лиц, чьи акты впоследствии потенциально подлежат исполнению Службой в рамках ее административно-исполнительной деятельности. В частности, судебные приставы при возникновении необходимости должны обеспечивать установленный порядок деятельности: государственного органа (должностного лица) в процессе принятия им актов по делам об административных правонарушениях; нотариуса в процессе удостоверения соглашения об уплате алиментов или совершения им исполнительной надписи; комиссий по трудовым спорам. При этом надлежит подчеркнуть, что деятельность судебного пристава в подобных ситуациях будет носить характер, отличный от деятельности, связанной с обеспечением установленного порядка деятельности судов. Это обусловливается особым социальным значением судебного разбирательства, его процессуальной природой и повышенной конфликтностью. Вместе с тем обеспечение деятельности иных органов и лиц, выносящих акты (документы), подлежащие исполнению Службой, призвано создать условия для вынесения законного акта. Вызов судебными приставами лиц к юрисдикционным органам, а также уведомление таких лиц в случаях, установленных законом, применительно к существующей процедуре вынесения исполнительных документов призвано повысить качество деятельности юрисдикционных органов, снизить вероятность обжалования их действий в судах и как следствие оптимизировать нагрузку на судебную ветвь власти в целом. Кроме того, уведомление судебными приставами лиц в рамках деятельности юрисдикционных органов будет иметь еще одно позитивное следствие. Факт уведомления (извещения) о принятом в отношении лица акте, обладающем силой исполнительного документа, должно иметь юридическое значение и для инициируемого впоследствии исполнительного производства, что позволит, в свою очередь, судебному приставу-исполнителю быть уверенным в надлежащем извещении должника и при соответствующих изменениях в законодательстве об исполнительном производстве - отказаться от института срока для добровольного исполнения. Таким образом, повышается результативность административно-исполнительной деятельности ФССП России, непосредственно осуществляемой судебным приставом-исполнителем при безусловном соблюдении прав сторон исполнительного производства. Кроме того, отпадет потребность в дальнейшем расширении применения презумпции надлежащего извещения, имеющей весьма спорную ценность в механизме защиты прав и интересов субъектов процессуальных отношений.