Одна из задач правоохранительной системы выявлять и правильно квалифицировать действия всех виновных, совершивших корыстное посягательство на чужое имущество. Проанализируем случаи, когда правоохранительные органы со своей задачей справляются, а мздоимцы и расхитители уходят от ответственности.
Делиться надо...
Талантливый мошенник Остап Бендер, суть технологий которого мастерски прописана И. Ильфом и Е. Петровым в книгах "12 стульев" и "Золотой теленок", знал великое множество способов "совершенно безболезненного" отъема денег у населения. Впрочем, "чтил" УК великий комбинатор исключительно на словах. Как и любой другой мошенник, в качестве жертвы О. Бендер выбирал человека зависимого, а то и вовсе бесправного, каковым, например, был другой талантливый мошенник А. Корейко. Требуя с него миллион, Бендер прекрасно понимал, что жертва жаловаться не будет.
Спустя век количество лиц, желающих нажиться противоправным путем в России, не уменьшилось. Согласно законам, давно открытым криминологами, большинство из них пребывает в зоне риска. Как показывает жизнь, смертельная опасность исходит не от государства, а от преступного мира. Убийство упрямцев, не желающих делиться, а то и просто отдать все незаконно нажитое, - явление в криминальном мире обыденное.
В то же время грубая физическая расправа с "коллегами по цеху" обществом не приветствуется, другое дело - отъем незаконно нажитого путем мошенничества.
Так, в одном деле сотрудники полиции получили информацию о том, что Х. нажился преступным путем. Закон прямо обязывает их изобличить Х. Для сотрудников правоохранительных органов - это их обычная, повседневная деятельность, за которую они получают заработную плату. Казалось бы, выбора нет ни у полиции, ни у Х., будущее последнего начертано в УК РФ.
Однако жизнь показывает: ничего невозможного нет, выбор всегда может появиться. Например, сотрудники полиции направляют в органы предварительного расследования материал в отношении Х., из которого предусмотрительно удалены основные доказательства. Следователь начинает проведение доследственной проверки. Подозреваемый Х. знает, что доказательства его вины на поверхности. Правда, при этом он не догадывается о том, что ключевых доказательств у следователя пока нет.
В этот момент с Х. встречаются сотрудники полиции и напоминают, что доказательства его вины есть, и от сотрудников зависит, дать им ход или нет. Последнее будет "стоить очень дорого", ибо им придется делиться и со следователями, и с прокурорами... При этом следователи и прокуроры об этом предложении ничего не знают, поскольку у них на столе материал, в котором нет информации, реально изобличающей Х.
Как видим, Х. стоит перед выбором: поделиться с оборотнями в погонах или отдать себя на милость правосудия в условиях отсутствия контакта с оперативными службами.
Практика свидетельствует, что поиск лиц, подобных Х., в правоохранительных органах поставлен на широкую ногу, уровень такого поиска зависит от должностного положения конкретного чиновника. Например, согласно приговору директор Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории государств-участников СНГ генерал-лейтенант Боков нашел "клиента" за рубежом, получил с него деньги, которые хотя и обещал передать на "самый верх", элементарно присвоил (Приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 04.06.2012. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда Кассационным определением от 01.10.2012 N 22-12395 данный приговор оставила без изменения, и он вступил в законную силу).
Подавляющее большинство оборотней в погонах промышляет там, где живет и работает: одних "крышуют", других, по наущению первых, "прессуют". Именно об обязательном наличии таких "друзей-помощников" в правоохранительных органах говорил задержанный 1 октября 2013 года мэр Рыбинска Ю. Ласточкин.
Жертвы провокации
В юридическом сообществе Алтайского края, видимо, давно ходили слухи, что старший следователь Ч. СЧРОПД ГСУ при ГУВД как минимум приторговывает служебной информацией. Неудивительно, что в ФСБ началась его оперативная разработка, алгоритм которой был "освящен" судебными решениями.
К следователю обратился его знакомый адвокат А. с просьбой получить информацию о расследовании уголовных дел о хищениях при приобретении томографов, заодно разузнать, есть ли возможность положительно решить вопрос и не привлекать к уголовной ответственности Е., бывшего начальника ГУ Алтайского края по здравоохранению.
Ч., с ходу согласившись помочь адвокату, в свою очередь обратился за аналогичной помощью к бывшему следователю прокуратуры Алтайского края Ам., у которого сохранились знакомства с сотрудниками прокуратуры.
Ам. тоже понял Ч. с полуслова и решил заработать, для чего создал у Ч. ложное представление, что он якобы уже обо всем договорился по поводу Е. с должностными лицами СК при прокуратуре РФ за взятку в размере 2 млн. руб., которую необходимо передать через него.
На самом деле Ам., как и вышеупомянутый Боков, деньги передавать никому не собирался. Он ограничился получением скудной информации о движении дела, узнал фамилии следователей. Ч. рассказал обо всем этом адвокату А.
Для ФСБ это было время уникального везения: мало того что профессионалы - юристы и следователи (пусть один и бывший) с первым встречным делятся служебной информаций, они еще настолько доверились А., что сразу были готовы из его рук принять деньги.
Что это? Беспрецедентная наивность ответственных следственных работников, полное отсутствие у них чувства самосохранения или устоявшийся сложившийся стереотип поведения? Судить нашему умудренному жизненным опытом читателю. Подскажем только, что по стране в суды направлен не один десяток дел в отношении следователей, которым позвонили "знакомые" и просто посетовали, что они вот так сидят себе по кабинетам, а вокруг "такие деньги ходят". Вскоре эти деньги находились в банковских ячейках (см. уголовные дела в отношении бывших начальника ГСУ СК при Генеральной прокуратуре РФ Довгого, старшего следователя по особо важным делам этого же органа Гривцова). В нашем случае все проще.
В ходе оперативного эксперимента, осуществляемого ФСБ России по Алтайскому краю, 2 декабря 2010 года адвокат А. передал Ч. 1 млн. руб., после чего последний тут же был задержан.
Отпираться смысла у Ч. не было, он тут же пошел на сотрудничество с ФСБ.
В ходе следующего оперативного эксперимента 4 декабря 2010 года уже он передал Ам. 600 тыс. руб. Естественно, что Ам. тоже во всем признался и начал сотрудничать со следствием.
Казалось бы, все предельно ясно. Впрочем, так первоначально думали и в Алтайском крае. По приговору краевого суда от 24.07.2012 были осуждены:
- Ч. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 291 УК РФ (в ред. от 08.12.2003) к двум годам лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на два года;
- Ам. по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в ред. от 07.03.2011) к двум годам лишения свободы со штрафом в размере 100 тыс. руб. Ам. смирился с приговором и не обжаловал его.
Кассационная инстанция приговор полностью отменила, осужденных из-под стражи освободила, дело направила на новое разбирательство, поскольку выводы суда первой инстанции не основаны на приведенных в приговоре доказательствах. В частности, суд первой инстанции установил, что Е. не был знаком ни с адвокатом А., ни с Ч. и Ам., с просьбой "положительно решить в отношении него вопрос" за денежное вознаграждение ни к кому не обращался (Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 02.10.2012 N 51-012-55).
Совершенно очевидно, что осужденные явились жертвой провокации. Пленум ВС РФ считает, что провокация взятки как способ доказывания допустима лишь в случае ее реального вымогательства (п. 25 Постановления от 10.02.2000 N 6 с изменениями, внесенными постановлениями Пленума ВС РФ от 06.02.2007 N 7 и от 23.12.2010 N 31).
Результат следующего разбирательства-оправдательный приговор в отношении Ч. и Ам., который Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ признала законным и обоснованным (Апелляционное определение от 14.05.2013 N 51-АПУ13-4).
За оправданными, естественно, было признано право на реабилитацию. В пользу Ч. суд взыскал в виде компенсации морального вреда 500 тыс. руб., второму оправданному присуждено возмещение имущественного вреда в размере 960 тыс. руб.
С одной стороны, законность судебных решений не вызывает никаких сомнений, ибо не было не только вымогательства, но и взяткодателя. С другой стороны, очевидно и другое: не могут не иметь криминальной окраски действия должностного лица, которое не только первому встречному готово раскрыть служебную информацию, но и путем обмана получает за это деньги. Действующий УК РФ не препятствует квалифицировать содеянное виновными как соответствующее преступление.
Не вызывает сомнений и законность метода выведения оборотней в погонах на чистую воду - провокация. Она во все времена активно использовалась как эффективный способ доказывания. О ее существовании прекрасно знают все сотрудники правоохранительных органов, каждый из них должен быть готов к тому, что в любой момент времени он может быть спровоцирован на противоправные действия. Далее выбор за проверяемым. Ч. и Ам. элементарного испытания не выдержали, алчность затмила им сознание, что они сразу же и признали.
За обман покупателя - ничего?
Известный российский криминолог профессор А. Игнатов, анализируя УК РФ 1996 года, в свое время отметил, что декриминализация некоторых деяний в будущем может привести к тому, что мы не сможем наказать даже серьезных правонарушителей. В частности, А. Игнатов предостерегал от поспешного отказа от нормы, регламентирующей уголовную ответственность за обман покупателя.
Так, в одном деле корпорация, сбывавшая ГСМ через сеть АЗС, собственными силами выявила систему хищений топлива. Способ преступной деятельности, с одной стороны, оказался очень простым, с другой - высокотехнологичным. С помощью специального оборудования преступники организовали массовый недолив горючего потребителям, например удерживали с каждого клиента по 0,5 литра. Образовавшиеся излишки также реализовывались потребителям, а вырученные деньги присваивались.
Как видим, масштаб обмана, если говорить о конкретном покупателе горюче-смазочных материалов, минимален, так как правонарушение в данном случае не выходит за рамки деяния, наказываемого по ст. 7.27 КоАП РФ. Следовательно, говорить об уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ в подобных обстоятельствах не приходится. Формально не наносится ущерб и собственнику ГСМ, поскольку виновными расхищаются только "излишки", право на которые имеют лишь потребители, обманутые при торговле автомобильным топливом в розницу.
Как в таком случае квалифицировать действия виновных?
И. о. начальника правового управления Генпрокуратуры РФ С. Никулин в описанной ситуации оснований для возбуждения уголовного дела по ст. 159 или 160 УК РФ не усмотрел, квалифицировав незаконное обогащение по ст. 165 УК РФ (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения) и рекомендовав бороться с нарушителями без применения мер уголовно-правового воздействия (Ответ Генпрокуратуры РФ на запрос корпорации от 29.11.2012 N 22-73602).
При этом ВНИИ МВД России склоняется к квалификации содеянного по ст. 159 УК РФ (Ответ ВНИИ МВД России на запрос корпорации от 08.11.2012 N 3206).
Анализируемое дело так и не получило хода: немного поговорили о возможности привлечения виновных за порчу электронного оборудования АЗС по ст. 167 УК РФ.
Вот классический пример пробела в уголовном законе: "бизнес" выявил, задокументировал явное преступление, но, как и в случае с "чекистами", нужной статьи в УК РФ не нашлось. Это ли не явное свидетельство пробельности российского уголовного закона?