Общее количество действующих коммерческих и некоммерческих организаций в России на 1 сентября 2013 года составляло 4 588 513. Из них 3 826 281 осуществляют свою деятельность в форме хозяйственных обществ. При этом в каждом из обществ сформировано от двух до четырех органов управления, от которых фактически зависит деятельность этих юридических лиц. Именно поэтому так важно представлять то, каким образом происходит правовое регулирование деятельности этих органов от момента их образования и определения их компетенции до реализации их полномочий вовне. Но ни законодательство, ни практика не отвечают на многочисленные вопросы, которые возникали и продолжают возникать при осуществлении этими органами своей деятельности. Задача этой статьи - обратить внимание на наиболее актуальные, по моему мнению, вопросы регулирования образования и деятельности органов хозяйственных обществ.
На первом месте стоит вопрос выявления самого понятия органа хозяйственного общества.
С учетом того, что хозяйственное общество, будь то акционерное общество или общество с ограниченной ответственностью, является одной из организационно-правовых форм юридического лица, понятие органа хозяйственного общества связано с понятием органа юридического лица и базируется на нем, так же как понятие самого акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью связано с понятием юридического лица и базируется на нем.
Представление понятия органа юридического лица неразрывно связано с формулированием его определения и установлением его правовой природы.
В свою очередь, формулирование определения органа юридического лица возможно только через выявление тех признаков, которые и отражают его суть. При этом так же, как признаки юридического лица, описанные в ст. 48 ГК РФ, в своей совокупности составляющие определение самого юридического лица, применимы ко всем его видам (коммерческим и некоммерческим) и их организационно-правовым формам, так и признаки органа юридического лица дают представление об определении органа юридического лица и присущи любому органу юридического лица.
Сформулированное определение и фиксация правовой природы органа юридического лица и составляют его понятие.
Не заполнив эту матрицу, мы не сможем серьезно говорить ни о том, как образуются органы, ни о том, как они принимают решения, ни о том, как осуществляется регулирование их деятельности. Но это значит, что мы должны признаться, что не знаем тех механизмов, посредством которых юридические лица участвуют в гражданском обороте, поскольку всем известно, что согласно ст. 53 ГК РФ юридические лица приобретают гражданские права и принимают гражданские обязанности через свои органы.
Начнем с того, что действующее гражданское законодательство не содержит легального определения органа юридического лица. А это неминуемо приводит к тому, что со стороны ученых и практиков делаются попытки дать свое определение органа юридического лица. На мой взгляд, основной недостаток этих попыток заключается в том, что их авторы не заполняют указанную матрицу полностью, а делают это фрагментарно.
Так, например, Илья Владимирович Елисеев утверждает, что "орган юридического лица" - это правовой термин, обозначающий лицо (единоличный орган) или группу лиц (коллегиальный орган), представляющих интересы юридического лица в отношениях с другими субъектами права без специальных на то полномочий (без доверенности) .
Согласно точке зрения Елены Львовны Невзгодиной "орган юридического лица" - это само физическое лицо (единоличный орган) или группа физических лиц (коллегиальный орган), представляющие интересы юридического лица в отношениях с другими субъектами права без специальных на то полномочий (доверенности)" .
По мнению Дмитрия Вадимовича Плешкова, "орган юридического лица" - юридико-техническое понятие, обозначающее совокупность должностных лиц, за счет воли которых формируется и выражается вовне воля юридического лица.
Мы видим, что во всех этих случаях дается не определение юридического лица с развернутой системой признаков, а указывается лишь один из них - присутствие в органах одного или нескольких физических лиц.
Подобная неопределенность приводит к удивительным и даже парадоксальным выводам. Так, Анна Анатольевна Булдакова, полагая, что понятие "орган юридического лица" является абстрактной категорией, не имеющей четкого правового обоснования, считает возможным исключить указанное понятие из норм действующего законодательства и ввести такое понятие, которое бы отвечало правовой действительности.
Мнения ученых разделились и по поводу выявления правовой природы органа юридического лица.
Андрей Владимирович Егоров, Елена Владиславовна Тычинская, выделяя почему-то из всей линейки органов юридического лица единоличный исполнительный орган, считают, что он является представителем юридического лица.
Дмитрий Иванович Степанов пытается обосновать позицию, что единоличный исполнительный орган выступает во внутренних отношениях как часть юридического лица, а во внешних - как его представитель.
Однако никто из них не указывает на то, какова правовая природа остальных органов.
Поскольку, базируясь на органической теории юридического лица (кстати говоря, именуемой в германской литературе теорией реальной союзной личности), юридическое лицо в российском праве признается дееспособным субъектом, я считаю, что мы должны, во-первых, отличать его органы от представителей, а во-вторых, с позиции определения правовой природы органа юридического лица, представлять его как организационно обособленную часть юридического лица.
Эту позицию поддерживают такие ученые, как Ломакин Дмитрий Владимирович, Долинская Владимира Владимировна и ряд других.
Необходимо отметить, что такого же подхода придерживается и судебная практика как 90-х годов прошлого века, так и настоящего времени.
Например, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 9 февраля 1999 г. N 6164/98 прямо указал, что "согласно статье 53 Гражданского кодекса Российской Федерации органы юридического лица, к числу которых относится и руководитель, не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и являются частью юридического лица. Поскольку орган юридического лица не является его представителем, то в случае превышения этим органом своих полномочий при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может".
С разницей в 11 лет в Постановлении Второго арбитражного апелляционного суда от 09.07.2010 по делу N А82-16828/2009 суд разъяснил, что в силу п. 1 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и, следовательно, выступать в качестве представителей юридического лица в гражданско-правовых отношениях.
Таким образом, представляя понятие органа юридического лица, можно сформулировать следующее определение, вычленяя его основные признаки, содержащие указание на его правовую природу:
Орган юридического лица - это некая организационно оформленная часть юридического лица, представленная либо одним, либо несколькими физическими лицами, образуемая в соответствии с порядком, определенным законом и учредительными документами, обладающая полномочиями, реализация которых осуществляется в пределах его собственной компетенции, позволяющей формировать и (или) реализовывать волю юридического лица, посредством осуществления действий или принятия специальных документов органов юридического лица, виды которых определяются законодательством.
Как мы видим, орган юридического лица имеет достаточно четкие признаки, позволяющие сформировать его образ. Однако некоторые из них, найдя законодательное закрепление, не в полной мере реализуются в практической деятельности хозяйственных обществ. Одна из весьма актуальных проблем сегодня связана с ответом на вопрос: каким образом формируются органы хозяйственных обществ?
Ответ на этот вопрос заложен в абз. 2 п. 1 ст. 53 ГК РФ. Органы юридического лица либо назначаются, либо избираются. При этом порядок назначения или избрания определяется законом и учредительными документами. Обратим внимание на этот момент. Законодатель совершенно определенно связывает легитимность существования органов юридического лица и, соответственно, их действий с выполнением неких организационных процедур по назначению или избранию.
Например, ФЗ "Об акционерных обществах" (ст. 66 и ст. 85) однозначно относит к выборным органам акционерного общества совет директоров (наблюдательный совет) и ревизионную комиссию (ревизора). Исходя из содержания ст. 70 этого же закона, коллегиальный исполнительный орган также избирается. А вот что касается единоличного исполнительного органа, общее собрание акционерного общества (или совет директоров (наблюдательный совет), если это отнесено уставом к его компетенции), вправе его как выбирать, так и назначать. Согласно ст. 40 и 42 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и единоличный, и коллегиальный исполнительный орган должны избираться.
Но здесь же возникает вопрос: каков порядок образования органов при их избрании или при назначении?
Поскольку законодатель через положения законов о хозяйственных обществах не отвечает на этот вопрос, то, как обычно, практика хозяйственных обществ, специалисты в области корпоративного права предлагают свои решения. Спектр их огромен: от утверждения, что между этими порядками нет никакой разницы, до того, что голосование на собраниях всегда свидетельствуют об избрании органов. Но если в первом случае идет простое игнорирование положения ГК РФ, четко определяющего два порядка формирования органов, то во втором происходит смешение разных организационных порядков: голосования как порядка принятия решения коллегиальным органом и избрания (назначения) как порядка формирования органа. Некоторые авторы особенно преуспели в этом. Так, Глушецкий Андрей Анатольевич утверждает, что "избрание - это волеизъявление участников хозяйственного общества в поддержку конкретных кандидатур (оно проявляется посредством голосования) ... Назначение означает отсутствие процедуры голосования участниками хозяйственных общества в поддержку или против выдвинутых ими кандидатов... Избирает только общее собрание акционеров (участников), а назначать может совет директоров (членов коллегиального или единоличного исполнительного органа)" . Комментарии излишни.
По моему мнению, ответ на этот вопрос лежит в плоскости определения и понимания сути как избрания, так и назначения.
Если мы попытаемся из анализа различных терминов, связанных по своему корню с термином "избрание" , вывести определение этого термина применительно к исследуемому нами предмету, то получится следующее. Избрать - это выбрать кого-нибудь наиболее нужного, оказывая ему предпочтение в отличие от остальных, также предложенных для выбора.
Назначить - это значит поставить кого-либо на какую-нибудь должность, работу.
Таким образом, избрание возникает только тогда, когда есть выбор. И если при образовании единоличного исполнительного органа в бюллетене для голосования указаны фамилии нескольких кандидатур, то в этом случае происходит избрание. В том же случае, когда представлена кандидатура одна, то это назначение. Следовательно, там, где законодатель дает возможность через положения устава определять, какой порядок формирования органов управления должен быть, возможно и то, и другое. Но если вы выбрали избрание, то в случае отсутствия других кандидатов решение не может быть принято, поскольку не выполнены условия образования этого органа.
Опыт формирования исполнительных органов во многих акционерных обществах является негативным примером реализации этих норм. Действительно, если в уставе акционерного общества определено, что исполнительный орган избирается, то, учитывая ранее рассмотренную разницу между избранием и назначением, при избрании, например единоличного исполнительного органа, должно быть несколько кандидатур (как минимум две). Однако в большинстве случаев на этот порядок не обращают никакого внимания. Но если порядок формирования органа, который определен уставом, не соблюдается, можно ли признать данный орган сформированным? Если нет легальной процедуры формирования единоличного исполнительного органа, соответствующей положениям устава этого акционерного общества, может ли это физическое лицо осуществлять полномочия органа акционерного общества как юридического лица? Думается, что нет. Может быть, в этом случае и следует применять к сделкам, совершенным таким лицом, положения ст. 183 ГК РФ? Но если в отношении единоличного исполнительного органа акционерного общества закон допускает выбор из избрания или назначения, то совет директоров (наблюдательный совет) акционерного общества подлежит только избранию.
Следовательно, при принятии решения по этому вопросу на общем собрании акционеров должны быть представлены кандидатуры на избрание в количестве, превышающем количество мест в совете директоров (наблюдательном совете). Если же это количество совпадает, то происходит назначение, а не избрание, что не согласуется с требованием закона.
Следующая, достаточно типичная иллюстрация четко демонстрируют, что произойдет, если не следовать этому требованию.
В открытом акционером обществе на годовом общем собрании избирается совет директоров. По уставу количество членов совета директоров составляет 5 членов. Акционерами были выдвинуты 5 кандидатов, имена которых и внесены в бюллетень для голосования. Основное количество голосов было отдано трем кандидатам, а за двух проголосовали 10 000 и 5000 голосов соответственно. По результатам голосования все 5 были признаны избранными в совет директоров.
На самом деле в рассмотренном случае совет директоров не был сформирован. Подобный вывод основан на следующем.
Известно, что согласно п. 4 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" выборы членов совета директоров общества осуществляются кумулятивным голосованием. При кумулятивном голосовании в соответствии с абз. 3 п. 4 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" избранными в состав совета директоров общества считаются кандидаты, набравшие наиболее количество голосов.
Следовательно, если на пять мест в совете директоров было пять кандидатов, то один из них, как в нашем примере, набрал наименьшее, по сравнению со всеми остальными кандидатами, количество голосов (5000). Таким образом, он не может быть отнесен к тем кандидатам, которые набрали наибольшее количество, и считаться избранным в совет директоров. Но избрание совета директоров кумулятивным голосованием не предполагает возможности избирать его отдельных членов на внеочередных собраниях. Логика абз. 3 п. 1 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах", предусматривающего, что в случае избрания совета директоров кумулятивным голосованием решение общего собрания акционеров о досрочном прекращении полномочий не может быть принято в отношении отдельных его членов, а может быть принято только в отношении всех членов совета директоров общества, исключает возможность функционирования совета директоров не в полном составе. Это же подтверждается и положениями п. 2 ст. 68 ФЗ "Об акционерных обществах". Таким образом, совет директоров в приведенном примере не избран в составе пяти членов. Но согласно п. 3 ст. 66 ФЗ "Об акционерных обществах" количественный состав совета директоров (наблюдательного совета) общества определяется уставом, но не может быть менее чем пять членов. Следовательно, в том количестве членов, которые были "избраны", совет директоров не может быть признан образованным, поскольку количество его членов менее, чем определенное законом минимальное количество членов совета директоров. Соответственно, раз орган не образован, то он не может принимать никаких решений. Те же решения, которые он принимает, юридической силы иметь не будут.
Или другая ситуация, когда предложено шесть кандидатов, но трое набрали одинаковое количество голосов.
В этом случае также совет директоров не сформирован, поскольку по количественному составу он меньше, чем определен в законе и уставе.
Если еще десять лет назад на эти ситуации вообще не обращали внимания, то сейчас они не только обсуждаются в литературе, но и появились интересные судебные решения на этот счет.
Так, описывая разные примеры с избранием совета директоров, Андрей Анатольевич Глушецкий делает несколько достаточно спорных заявлений. Он утверждает, что "требование закона о том, что количественный состав совета директоров должен быть определен не ниже установленного уровня, направлено на то, чтобы предоставить возможность акционерам, распоряжающимся определенным количеством голосов в общем собрании акционеров, провести своих кандидатов. Но Закон не содержит норм, обязывающих избрать совет в данном количественном составе" или "количественный состав коллегиального органа хозяйственного общества определяет допустимое число его членов... но нет запрета на то, что участники могут доверить управление своими инвестициями меньшему числу профессиональных менеджеров" .
Давая рекомендации к ситуации, когда несколько кандидатов набирают одинаковое количество голосов, Людмила Александровна Старикова предлагает "наметить пути решения подобной проблемы в положении о совете директоров, где установить, что из двух кандидатов, набравших одинаковое количество голосов, приоритет может быть отдан лицу, входившему в прежний состав совета директоров, или особо оговорить, что из двух претендентов побеждает кандидат, которого выдвинули акционеры, владеющие наибольшим количеством акций" .
К счастью, судебная практика не поддерживает такие рекомендации. Суды исходят из того, что принятие решения о формировании совета директоров в количестве меньшем, чем это определено законом и уставом, является недействительным.
И наконец, последняя проблема, на которую хотелось бы обратить внимание, - это порядок формирования компетенции органов управления хозяйственных обществ.
Требование об определении компетенции органов управления хозяйственных обществ в императивной форме сформулировано в ст. 11 ФЗ "Об акционерных обществах" и в ст. 12 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью".
Вместе с тем ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" предусматривает возможность передачи полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации. Этот процесс в понимании законодателя как-то связан с объемом компетенции ЕИО? А ст. 64 ФЗ "Об акционерных обществах" предусматривает при определенных условиях, что функции Совета директоров могут передаваться Общему собранию акционеров. Как корреспондируются функции органа с его компетенцией? На самом деле мы имеем дело с недостаточным пониманием соотношения понятий. Ведь функция - это вид деятельности. Поскольку речь идет об органах управления, то это значит, что им присущи управленческие функции: планирование, организация, руководство, координация и контроль. Но ведь сам закон в ст. 47 называет Общее собрание акционеров высшим органом управления. Так какие функции ему будет передавать совет директоров, если общее собрание их осуществляет и так? Значит, речь идет о другом. Полномочие - это право на осуществление определенных действий. Так, совет директоров имеет полномочия на созыв своего заседания, на котором при определенном кворуме может обсуждать и принимать решения по вопросам, которые входят в его компетенцию. Следовательно, компетенция представляет собой тот набор вопросов, по которым решение органа будет юридически значимым. Таким образом, и в случае передачи полномочий ЕИО управляющей организации, и в случае передачи функций от СД общему собранию речь идет об их возможности принимать решения по вопросам компетенции ЕИО СД.
Механизм формирования компетенции органов управления акционерных обществ многогранен. Тем не менее, исходя из регулирования этого процесса действующим законодательством, можно выделить следующие основные правовые приемы определения компетенции органов АО, т. е. того круга вопросов, по которым органы управления акционерного общества вправе принимать решения:
1. Компетенция органа управления общества определяется Федеральным законом в исчерпывающем виде.
2. Федеральным законом определяется обязательный набор вопросов, входящих в компетенцию органа, допускающий его расширение через положения устава общества.
3. Компетенция органа формируется исключительно за счет вопросов, предусмотренных уставом общества.
4. Компетенция органа управления общества расширяется за счет вопросов компетенции другого органа по вопросам, индивидуально определенным самим Федеральным законом.
5. Компетенция органа управления дополнительно формируется за счет всех вопросов, входящих в компетенцию другого органа.
6. Органу управления, при наличии определенных условий и перечисленных Федеральным законом обстоятельств, предоставляется право принятия решения по вопросам, которые не относятся к компетенции этого органа управления.
По некоторым органам управления используется только один из перечисленных вариантов, а по некоторым законам допускается использование в комплексе нескольких вариантов.
В юридической литературе уже отмечалось, что все представленные приемы формирования компетенции органов управления должны согласовываться с тремя базовыми положениями, согласно которым и происходит процесс формирования компетенции органов управления общества.
1. Формирование компетенции органов управления идет от высшего органа к низшему. Так, если в обществе предусмотрена четырехзвенная структура органов управления, то не может быть определена компетенция совета директоров (наблюдательного совета) общества, если не определена компетенция общего собрания участников общества, не может быть определена компетенция коллегиального исполнительного органа, если не определена компетенция совета директоров, и, наконец, не может быть определена компетенция единоличного исполнительного органа без определения компетенции коллегиального исполнительного органа.
Именно это базовое положение позволяет определить в ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" порядок формирования компетенции ГД таким образом, что ГД принимает решение по всем вопросам, которые не вошли в компетенцию вышестоящих органов.
2. Круг вопросов, относящихся к компетенции каждого из органов, должен быть определен исчерпывающим образом. Недопустимо в уставе общества при перечислении конкретных вопросов компетенции органа использование таких положений: "Общее собрание акционеров общества (или совет директоров общества) принимает решения по всем иным важным вопросам деятельности общества". Единственный орган управления, в отношении которого это правило не применяется, - единоличный исполнительный орган. Его компетенция, как было уже отмечено, формируется по принципу "остаточной компетенции". Согласно п. 2 ст. 69 ФЗ "Об акционерных обществах" к компетенции исполнительного органа относятся все вопросы руководства текущей деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества.
3. Компетенции разных органов управления общества не могут включать одинаковые вопросы. Если, например, в компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества предусмотрено "предварительное одобрение сделок, связанных с выдачей и получением обществом займов, кредитов и поручительств на сумму свыше 5 млн. руб.", то такого же вопроса в компетенции коллегиального исполнительного органа партнерства быть не может. Если один и тот же вопрос по какой-либо (скорее технической) причине оказался в компетенции разных органов, его решение возможно исключительно тем органом, к компетенции которого его относит закон, либо, если данный вопрос не урегулирован законом, тем органом, который занимает более высокое положение в иерархии органов управления общества.
Если не учитывать эти положения, то может возникнуть реальная ситуация, когда компетенция органа управления будет определена с пороком.